Все же знают, «фабриковали». Как сядут сталинские костоломы про японских шпионов сочинять – не остановить. Повальные реабилитации, опять же. Как не поверить.
В очередной раз столкнулся, мол, да что ты там про репрессии врёшь всё. Какая там социалистическая законность? Лепили в дело, всё, что плохо лежит. «Беспредел совковый».
Нет, я не против, судебные ошибки бывают. И шьют, извините за лексику, гражданам порой самое несусветное. Во все времена и по всему миру.
Даже в самой демократической для либералов стране США. То и дело, как кого поджарят на электрическом стуле, так лет через десять выясняется – да вовсе не он убийца. А уже не воротишь.
Но то ошибки, а нашу историю и Сталина лично в массовых преступлениях обвиняют. Когда миллионами невинные люди кто на Колыму, а кто сразу к стенке шли.
И так это с восьмидесятых уже на мозгах навязло, что и сомневаться никто не пытается. Ну все же знают, чего задумываться. Ну фабриковали, страна такая.
Только когда реальные дела смотришь, там сильно всё не так. Обычный болтун про сталинские репрессии даже не представляет как это работало.
Давайте на язык киноделов переложим, чтобы понятнее было. Эдакую серию про сталинских «фабрикантов» напишем. В любой антисоветский сериал ляжет, как в обойму патрон.
Вот где-нибудь жарким сентябрём 1937 года зовёт начальник следователя НКВД. Предстань ко мне в кабинет немедля как лист перед травой!
Коли мы про расстрелы, надо понимать, что следователь будет не простой. То что сегодня зовётся по особо важным делам. Что важнее человеческой жизни-то?
Потому следователю этому в 1937-м годикам к сорока, дяденька опытный. Суровый такой дяденька из органов. А значит, скорее всего, прошёл Гражданскую.
Скорее всего из семьи простой, дворян как-то в рядовом составе не водилось. А то и крестьянин наш следователь, пусть будет Иван Прокопыч.
Немало боевых товарищей его от рук белых полегло. Да такое с людьми интервенты творили, вспоминать страшно. А уж как кулаки хлебные комиссии на вилы поднимали! И такое пережито.
И сражался Иван Прокопыч, как ни пафосно, за лучшую жизнь. Не для себя, для всей страны, для поколений будущих.
Чтобы не лупили дубинками крестьянских детей городовые как при царе. Чтобы не хватала за не те слова в памфлете студентов Охранка. Чтобы в застенках перестали бить, что неизменно со времён Грозного было.
И как ни странно, Иван Прокопыч-то Гражданскую победил. Вы хорошо понимаете, что там в голове у товарища следователя НКВД было? Какой это был в массе человек?
Нет, я не спорю, люди разные и везде негодяев хватало. Но мы же про большие батальоны, про статистику. А вот средний советский следователь в 1937 был как раз человеком советским. Он за это жизнь в боях клал.
И вот зовёт его начальник. Гаденький такой лейтенант госбезопасности. Пусть будет ну не Ежов, а Дикообразов. Так страшнее.
Привезли тут какого-то Абрама Моисеевича. Поляк, наверное. А вождь приказал всех поляков извести, массовая операция.
Так ты, Иван Прокопыч, расстарайся. Чтобы к завтрему сложил дело на него. Непременно расстрельное. А уж японский он там будет шпион или Сталина убить злоумышлял – ты сам решай.
Кстати, таких дел до вечера тебе надо сложить штук пятьдесят. И так каждый день, без выходных и перерывов.
Ну а что ты морщишься, не читал модного историка Земскова? Чуть больше чем за год массовых операций мы с тобой шестьсот с гаком тысяч только расстреляли. А уж сколько на Колыму отправили, ууу.
Вот и выходит по всей стране по две тысячи расстрелянных каждый день. И в выходные, и по праздникам ещё больше. Так что на свои пятьдесят папок не жалуйся. Ступайте, товарищ следователь. За работу!
Потянуло уже солженицынскими байками? Так это мы только разминаемся. Дальше-то больше.
Засел за свой стол Иван Прокопыч, да пригорюнился. Пусть образование у него не шибко большое. Не три класса церковно-приходской, конечно, «важняк», все-таки. Но что-то вроде.
Но образование-образованием, уголовный кодекс родной республики следователь-то читал. Не просто читал, наизусть знает.
А дума горькая, потому что, кто не понимает, фабрикация дел – тяжкое уголовное преступление. Целая россыпь подходящих статей в кодексе.
Причем, если для обычного душегуба кодекс больше десятки давать запрещает, то Иван Прокопыч – человек государев. Ему глава кодекса отдельная и там мера ровно одна – высшая. Социальной защиты мера.
И вот со вздохом Иван Прокопыч отправляется в камеру. Отбирать царицу доказательств, признание у Абрама Моисеевича. Страшно не любил товарищ Сталин поляков!
Так и так, извини, гражданин, придётся начистоту. Замышляли убийство любимого вождя революционным дыроколом? Кстати, ещё и дырокол изымать придётся, к делу приобщать, а это всё время, время.
Ты, Абрам Моисеич, лучше не запирайся. Некогда нам. Сейчас мы тебя побьём, а ты потом напишешь как злоумышлял. А мне ещё хоть пару показаний на тебя пособников выбить надо.
А там следующие сорок девять сегодняшних жертв Сталина ждут. Им тоже каждому надо грех придумать антисоветский. Да ещё хоть пару строк в дело чиркнуть. Не пустую же папку в суд тащить. Да хоть бы и на тройку, бумажка быть должна.
Непростая задача у советского следователя. Железные были люди. Нечеловеческая производительность.
А самое главное – по бумагам же видно всё. Уж нам-то видно, а тем кто в системе служил и подавно.
Потому и прокурор, и судья прекрасно видят – дело-то шитое. Ерунда в деле. И если закрывают глаза – так имя им в кодексе тоже есть – пособники.
И светит им по закону ровно такая же стенка. И понимают он это прекрасно, не могут понимать. Зачем же покрывают художества следователя-важняка?
Ну хорошо, сегодня лейтенант госбезопасности Дикообразов на всех страх наводят. Но время такое, глядишь, завтра гражданин Дикообразов уже со споротыми петлицами показания даёт. Как сотрудничал с гестапо.
А следом придут неулыбчивые люди в кожаных пальто. С неудобными вопросиками. И лампой в лицо.
Вопрос первый незатейлив – Вы это беззаконие с людьми по чьей воле творили? Ах, гражданин Дикообразов приказал. Бывает.
А Вы точно уголовный кодекс читали? Неужто не понимали, что приказы его преступные и выполнять их тоже преступление. Будь он трижды лейтенант госбезопасности. А чего выше не доложили или по партийной линии? Покрывали начальничка-то?
Кстати, как бы на этот приказ дело фабриковать взглянуть. Ну хоть одним глазком. Не порадуете товарищей бумагою?
Ах, нет такой бумаги у Вас? А её нет, по крайней мере, в архивах пока ни одной такой не явлено. Не исключаю, что скоро нарисуют, но пока увы. Ну не совсем же дураком был гражданин Дикообразов.
Как же наш тёртый калач «важняк» спасительным документом не озаботился. Боялся, что самого за такую просьбу в расход пустят? Кого он там после полей Гражданской бояться мог?
Ах устные указания были. Верим, как не верить. Может и свидетели есть, как приказывали Вам людей бить? Ах, тоже нет. Да не сочиняете ли Вы, гражданин следователь?
И остаётся только один вопрос к Ивану Прокопычу. Вы это, гражданин, всё по собственному разумению устроили? Или Вам подсказал кто, с японским акцентом или германским?
Можете и не отвечать, конец-то один. Поедете Вы под суд без отлагательства. И разнообразия мер наказания, за такие художества, извините, не завезли. Стенка Вас ждёт, Вы же невинных людей к ней ставили?
Как Вам наш сериал, нравится? В две трети нынешних сериалов о том времени ляжет-то отлично. Ни единой нотой из общей антисоветской канвы не выбьется.
Хотя, если задуматься, ну не бывает такого. Какой-то дурдом вместо исправительной системы. Кого ни возьми – себя любимого прямо к стенке тащит. От Дикообразова до последнего опера. Бывает ли так?
Я страшное скажу, не так много дел той поры открыто историкам. Чтобы во всей полноте. Но есть такие дела вполне и в открытом доступе.
Так вот ничего похожего на это «тяп-ляп признался в работе на польскую разведку» там нет. И про табельный дырокол для покушения на Ворошилова с Молотовым тоже не встречается.
Нет, обычно там бумаги, много бумаг. Тут тебе и показания обвиняемого. И показания свидетелей, а то и других участников дела про него со стороны.
Тут и протоколы обысков и вещички изъятые. Там и переписка антисоветская и револьвер под половицей. А потом окажется на суде и защитник присутствовал. Хуже того, прямо на суде обвиняемому слово дали.
Вот тут бы ему пяткой себе в грудь! Оклеветали меня, товарищи! Невиноватый я! Били меня страшно по личному приказу Сталина!
Но нет же, не видим мы такого массово. Больше того, другое видим. Когда сплошь и рядом на суде гражданин признает вину выборочно.
Мол, вот это было, признаю. А вот тут, извините, отрицаю, в этом не признаю. То есть даже такое сказать могли? А как же страх перед костоломами?
И ещё вопросик, если всех этих опытных Иванов Прокопычей в 1938 году подмели и перестреляли, как рассказывают нам либералы. А кто же реальные преступления в родной стране расследовал?
Подготовить эдакого зубра непросто. Толковый следователь годами над собой растёт. Неужто страна без следаков в 1938 году осталась? Но ведь и такого мы как-то не замечаем.
Как-только телекамера застрекотала – сразу посыпалось всё. Ну не лезет сова на глобус. Ну не бывает так, просто не бывает.
Можно сколько угодно верить в злодейскую советскую власть. В массовые репрессии. В маниака Сталина. Верьте, кто ж запретит.
Но физически – как? Как они себе это представляют? Не той системы были люди в 1937 году, чтобы дела фабриковать массово.
А я подскажу где такое бывает. Бывает и сегодня, если очевидцы не врут. В мире чистогана, там, на Западе.
Когда суд не народный, а капиталистический. Потому защищает интересы хищника покрупнее. И вот там и не такие чудеса творятся.
Когда надо убрать конкурента, когда бизнес чужой к рукам прибрать. Вот там какие только обвинения не вырастают. Даже в публичное поле, которые вылезают, обхохотаться можно.
Два президента боролись – Трамп и Байден – оба под судами. Вместе со всей родней. Да настолько, что Байден при уходе миловать свою родню принялся авансом, а Трамп после прихода своим индульгенции выписывать за штурм Капитолия взялся. Вот это суды у них!
Вот там верю, напишут что угодно. Что из высокого кабинета скажут, то и напишут. И ничего у суда не ёкнет.
Так оно объяснимо. Там в корне другое, чем у нас было. Потому что не случилось у них в следователях простого крестьянского паренька, положившего жизнь за светлое будущее, за социалистический закон.
Сдаётся мне, реальный Иван Прокопыч посмотрел бы на лейтенанта Дикообразова с укоризной. И сказал, что хватит, товарищ начальник, спирт пить в рабочее время. Заговариваетесь Вы.
А изъятый дырокол контрреволюционный лучше в бюро сдайте. Там больше пригодится, дела в архив шить.
ТЕЛЕГРАМ / МОЙ САЙТ / АЛАЯ ПЕРЧАТКА
