Женщинам нужны деньги. Мы и раньше догадывались, хотя и пытались стыдливо отрицать, а теперь это официально. 59 % респонденток Superjob.ru назвали достаток главным условием счастья. На втором месте оказалась любовь – 57%, на третьем семья – 53%. А материнство и вовсе ушло на четвертую позицию – 35% (в основном за счет того, что женщины стали задумываться о материнстве позже, в более зрелом возрасте).
А вот мужчины, участвовавшие в опросе, расположили женские ценности в ином порядке. По их мнению, на первом месте у женщин семья, на втором любовь, на третьем материнство, и только потом достаток…Впрочем, не так уж они и ошибаются. Еще 13 лет назад достаток действительно интересовал женщин меньше. Что изменилось? Возможно, благодаря интернету женщины узнали, что бывает, когда денег в семье не хватает. Или хватает, но муж вцепился в них, как Кощей, и делиться ими не спешит...
О, я уже слышу, как на том конце монитора кто-то возмущенно кричит, мол, вот и зарабатывайте сами! И вообще, видели, что брали, кто же вам виноват? Но иногда жадность маскируется под принципиальность, необязательность, экономию и даже мужественность. И лишь в те моменты, когда женщина особенно слаба и нуждается в поддержке, разворачивается во всей красе.
В шумной студенческой компании Олег не производил впечатления жадного человека. Он вместе со всеми ходил в походы, скидывался на портвейн, а то и на «Рояль», посещал концерты любимых групп, играл на гитаре, встречался с девушками. В этом поведении не было ничего необычного – каждый второй студент ведет себя точно так же. Только вот незадача – студенты имеют обыкновение вырастать, а Олег предпочитал оставаться вечным подростком как психологически, так и экономически. Под свой хлипкий материальный статус он подвел серьезную моральную базу, и не готов был сдвинуться с нее ни на сантиметр.
Любая статья расходов, которая не умещалась в его небольшую зарплату, объявлялась происками капиталистов и диктатом общества потребления. Машины – это железные монстры, загрязняющие экологию (в отличие от маршруток). Мечта об отдельном жилье – происки американцев. Ремонт придумала буржуазия, чтобы наживаться на рабочем классе. Хороший смартфон с большим экраном, нужный, в том числе, и для работы, проходил по классификации «ифоны и гуччи», то есть как роскошь, достойная осуждения. Красота у жены должна была быть естественная (от слова маникюр Олега бросало в дрожь). И ребенок должен был расти естественно – нуждаясь лишь в сухой пеленке да маминой груди. Какие такие памперсы? Все остальное – навязанные ценности, ты что, не понимаешь, жена? Жена, которой не разделяла восторга жить на 53-х квадратных метрах впятером, греть воду для мытья в чайнике и годами обходиться не только без косметики, но и без стрижки, не понимала. Ведь муж мало того, что сам жил, как студент, он и ее тормозил… Да и все эти стирки многоразовых подгузников, уборки запселых квартир, макароны по акциям и прочие естественные естественности получались за ее счет. За счет ее энергии, ее здоровья, ее внешности, ее жизни, в конце концов.
В конце концов, когда ребенок подрос, она ушла в свободное плаванье, начала вставать на собственные ноги. Живет обычной жизнью обычного человека, прикупила б/у автомобиль, пару деловых костюмов и хорошую сумку. Раз в год отдыхает с комфортом, покупает ребенку модную одежду и подумывает о том, чтобы расширить жилплощадь.
Олег же до сих пор всем рассказывает, что не собирается работать на больших дядь из гигантских корпораций, и становиться основой их обогащения. На алчных хищниц в бикини, с гламурными маникюрами и наращенными ресницами, он тоже работать не хочет. Впрочем, хищницы тоже обходят его стороной.
Если внимательный человек, немного пообщавшись с Олегом, все-таки мог бы догадаться, что под толщей психозащиты «ненавижу гламур» лежит страх несостоятельности и некоторая жадность, то в Паше жадности не было вовсе. Жадности в Паше была даже какая-то отрицательная величина.
Он не ругал богатых, а стремился к благосостоянию. Не плевался в экран телевизора, увидев конкурс неестественной красоты, а с интересом посматривал на хорошеньких девиц модельной внешности. Не осуждал тех, кто стремится покупать хорошие вещи. Даже напротив, он сам любил посидеть на летней веранде, выпить чашечку навороченного какао с маршмеллоу, а также прикупить по случаю всякой фигни с Али – каких-то маек, шарфов, статуэток и браслетов. И в отношениях в первый год сложно было что-либо заподозрить. Отношения как отношения, никаких тебе «пополамов».
Слом снова произошел после рождения ребенка. Расходы увеличились, а общий бюджет супругов – нет. Не стал ужимать Паша и свои добрачные и «доотцовские» привычки. Его можно по-прежнему заметить на веранде со смузи. Или в торговом центре в поиске очередной майки с цветным принтом. А вот расходы на ребенка и жену сократились. Слушай, дорогая, у нас тяжелые времена. Ребенку не нужны новые вещи. Маникюр ты можешь сделать сама. И вообще, мы не баре, чтобы ты ездила на такси в поликлинику. Разумная экономия – основа семейного бюджета.
«Он у меня травмированный!». Лариса часто повторяла это, если речь шла об Игоре, причем делала этот с той же интонацией, с которой терпеливые женщины послевоенных времен повторяли «он у меня контуженный». Травма Игоря заключалась в том, что он вырос в очень бедной семье, где в 90-е дефицитом были даже макароны. Но в отличие от многих людей, которые, формируясь в таких условиях, теперь видят во всем возможность заработать, видел во все возможность сэкономить.
Он не просто просматривал, какие в магазинах есть акции, не просто выключал свет в туалете и искал билеты подешевле. Он мог пойти в магазин или на рынок и купить самое тухлое, вонючее, порченное – лишь бы за копейки. Падал в обморок от тех необязательных, но греющих трат, которые женщины называют «это на красоту». Собирал обмылки, жался ребенку на новые ботинки и на учебники. И делал это не со зла – ему действительно было больно расставаться с деньгами.
Жену он действительно любил. Но когда дело касалось жилистого мяса, прогнивших фруктов или чего-то подобного, любовь уступала место экономии. Когда однажды вследствие такой экономии вся семья три дня не вылезала из туалета, Игорь решил сократить еще и расходы на туалетную бумагу. Кстати, он давно замечал, что жена ей нерационально много пользуется. Раза в два больше, чем он сам.
Впрочем, все предыдущие типажи не так страшны, особенно когда нет общих детей. Но в этом озере жадности плавают куда более жирные и страшные рыбы… У нас изначально почему-то считается, что бюджет обычно находится в руках жены. Она, мол, распоряжается и своими деньгами, и деньгами мужа, как своими... Да ей еще и мало! На деле же довольно распространенной в современном мире кредитных карт является схема, когда деньги лежат на счете у мужа. А уже он выделяет жене с барского плеча какую-то сумму «на хозяйство». Иногда это сумма действительно достаточная для того, чтобы поддерживать человеческий образ жизни. Но иногда это жалкие подачки, на которые невозможно купить не только лишнее, но и необходимое. Выпрашивать дополнительно приходится все: новое нижнее белье, прокладки, колготки… Делается это случайно? Конечно, нет. В этом случае деньги – инструмент контроля. Даже если этот контроль прикрывается благородным «я в доме хозяин, и принимаю решения».
Выводов из этого не хочется делать никаких. И из раза в раз повторять банальное «лучше стоять на своих ногах, чем не стоять», не хочется – думаю, это итак очевидно. Хотела сказать другое. Иногда (почти всегда) жадность и эгоизм не проявляются сразу. А если и проявляются, то в гормональном угаре их очень просто спутать с какими-то другими качествами, даже позитивными. Маркер тут один – какими бы красивыми ни были слова, если на самом деле человек покушается на твои ресурсы, надо себя защищать. А если латает жизненные дыры не деньгами, а тобой – твоим здоровьем, твоей внешностью, твоим чувством собственного достоинства, то и вовсе бежать, далеко и надолго.Ну и банальное – доверять своей интуиции. Если кажется, что в отношениях что-то не так, то скорее всего – не кажется…
Сталкивались ли вы патологической жадностью? Как это проявлялось?
