Восстание зинджей нередко сравнивают с восстанием Спартака. И в Италии, и в арабском государстве ядром бунтовщиков стали невольники. Там и там бои происходили в самом сердце великой державы, которая вызывала ужас у своих врагов. Там и там к войску повстанцев присоединялись недовольные люди из местных. Там и там они имели огромный успех и даже угрожали столице, но в итоге были разбиты.

Тем не менее, есть и отличия. События в Древнем Риме, известные нам по отличной книге Джованьоли, а также по множеству достойных экранизаций, в значительной степени романтизированы. Считается, что цели Спартака были благородными и заключались в том, чтобы дать его людям свободу. Тогда как доподлинно известно, что предводитель черных рабов, поднявших мятеж против Арабского халифата, обещал своим сторонникам собственных рабов и наложниц. Хоть и ненадолго, но это обещание он исполнил.

Африканцы не являются второсортными людьми по канонам ислама. Напротив, пророк Мухаммед в своей заключительной проповеди напомнил своим последователям, что арабы, персы, эфиопы и прочие равны друг другу, а люди отличаются друг от друга только своим благочестием.

Поэтому чернокожие служили в мусульманских армиях, нередко достигая значительных постов. Они становились администраторами и по традиции преобладали среди евнухов в гареме, а это был важный политический орган в исламских державах. Последний багдадский халиф, который попал в руки монголам, являлся сыном черной рабыни. Даже одна из первых мусульманских общин возникла из беглецов, которые ушли в Эфиопию.

Но Черная Африка к югу от Сахары была политически разобщена, ее жители не могли дать организованной силе серьезный отпор, а потому основной поток рабов шел к арабам оттуда. Особенно из восточной части этого континента, географически близкой к Аравии. Традиционно этот регион называли Зиндж, а выходцев оттуда – зинджами. Позднее это название перешло на всех африканцев.

После переезда двора Арабского халифата в Ирак правительство занялось экономическим освоением края. Сюда переселили пустынные арабские племена, но из-за суровых войн, опустошивших прежде процветающую страну, этого было мало. И тогда халиф принял решение передать заболоченные области Южной Месопотамии в руки местных магнатов, чтобы те вернули их в сельскохозяйственный оборот.

Во времена шумеров там был настоящий аграрный рай, но из-за интенсивного земледелия почвы оскудели. Для этого богатые землевладельцы стали завозить дешевых и выносливых невольников из Африки, которые должны были убрать верхний слой почвы и провести каналы. Условия работы и отношение к ним были ужасными. И первые бунты начались еще в конце 7-го века. Но только через два столетия количество рабов достигло критической отметки. Главным образом, это были люди, говорившие на языках группы банту.

Но для того, чтобы взяться за оружие, им был нужен настоящий лидер. Этим человеком стал Али ибн Мухаммад, потомок осевших на землю бедуинских племен. Это был настоящий Гарибальди 9-го столетия. Или, если угодно – Арата Горбатый. Он провел свою молодость в иранском городе Рее, который стоял на месте более позднего Тегерана. Затем переехал в Самарру, столицу Арабского халифата, где вошел познакомился со многими высокопоставленными чиновниками, которые, однако, имели рабский статус. Он притворился шиитом и поднял восстание в Бахрейне, а после его поражения интриговал между различными группами нобилитета в городе Басра, главном порте мусульманского государства. Скрывался в болотах Ирака, был выдан властям, но получил свободу. Во время пребывания в Багдаде стал называться шиитом-зейдитом, чтобы получить сторонников от этой партии. Вскоре он услышал, что в Басре снова неспокойно и тут же вернулся туда.

Али начал собирать вокруг себя черных невольников и вскоре стал известен, как вождь занджей. Он обещал им богатство, невольниц и собственных рабов. К нему примкнули многие ущемленные в правах жители этого региона – мелкие ремесленники, клиенты знатных семей, полусвободные бывшие невольники, тюрки из Средней Азии, ставшие гулямами, пустынные бедуины. Он сформировал из них армию и двинул в бой. Ибн Мухаммад проповедовал идеологию хариджитов, которые требовали равенства всех мусульман халифата и считали, что править должны достойные люди, даже если они бывшие черные рабы.

В сентябре 869-го года весь Южный Ирак был охвачен восстанием. В течение четырнадцати лет занджи одерживали победы над превосходящими силами Арабского халифата. Используя партизанскую тактику и сложный рельеф региона, они вели успешную войну и захватывали города, деревни, брали штурмом вражеские лагеря. Они строили собственные крепости и даже создали флот. Каждый невольник освобождался, после чего ставился в строй. А после взятия под контроль крупных латифундий, у них появилось много коней и собственная кавалерия.

Положение правительства было осложнено непростыми отношениями гулямского войска и жителей Самарры, а также необходимостью сдерживать Саффаридов, которые в Иране и Средней Азии намеревались основать независимое государство. Поэтому в болотах Тигра и Евфрата полегла не одна арабская армия. На волне таких успехов Али ибн Мухаммад решил совершить поход на северные территории, которые представляли из себя одну бескрайнюю равнину. Он захватил несколько значительных городов и остановился в 80-ти километрах от Багдада.

Занджи катались, как сыр в масле – у их командиров появились поместья с пальмовыми аллеями, прудами и фонтанами. Их слух услаждали музыканты, а телом занимались юные рабыни. Они были довольны своим предводителем, а восстание росло и росло. Тогда халиф решил отправить против чернокожего воинства своего любимого сына – будущего халифа Абу аль-Аббаса. Тот был отличным полководцем и еще лучшим дипломатом, и внес в противостояние новый подход.

Пользуясь преимуществом в своей коннице, он отбросил зинджей на юг, освободив равнинные северные территории. Багдад и Самарра были защищены, и военачальник принялся за осаду столицы рабов – города Аль-Мухтара. Он не столько вел военные действия, сколько раздавал обещания – предложил оставить свои владения тем, кто отвернется от Али ибн Мухаммада. Через три года такая тактика принесла свой результат, многие зинджи сложили оружие, а наиболее упорные были перебиты или взяты в плен. Вскоре после этого их вождь лишился своей головы.

На юге Ирака наконец-то стало спокойно. Но восстание унесло жизни около 2,5 миллионов человек – такое бывает, только если идет долгая война с крупным государством. Во время штурма одной Басры простились с жизнями 300 тысяч горожан. Кроме того, мятеж привел к окончательному отпадению Саффаридов и независимости Египта от Арабского халифата. Зато многие из бывших рабов продолжили жить в своих шикарных поместьях – об этом и не мечтали воины Спартака. В окрестностях города Басра до сих пор проживает до полутора миллионов афро-иракцев, которые являются потомками тех самых невольников.